Воспоминания Александра Петровича Базаркина. Завершение гражданской войны

Мы продолжаем публикацию воспоминаний Александра Петровича Базаркина. Он родился в 1890 году, и стал очевидцем многих знаковых событий в истории первой половины XX века.

В предыдущей публикации Александр Петрович Базаркин оказался в Ново-Киевском лагере для военнопленных неподалеку от Владивостока. Вскоре охрана оставила их, и освобожденные военнопленные занялись установлением связей с большевистской организацией Владивостока.

***

Для связи с Владивостоком был создан наш лагерный комитет, который наметил план перевозки нас во Владивосток. Для этого был выделен специальный пароход. В первую очередь были вывезены из лагеря на остров Русский товарищи, выздоровевшие от возвратного тифа. Наша группа была вывезена 10-12 февраля 1920 года. Нас 4-х человек рабочий Красный крест оставил в своем распоряжении. В первую очередь на нас была возложена дезинфекция парохода, эвакуировавшего товарищей из Ново-Киевского лагеря. Затем нас подготовили быть санитарами, с сумками Красного креста мы оказывали скорую помощь на ж/д вокзалах и водных причалах.

Встав на партийный учет, одновременно стали выполнять и указания парторганизации по наблюдению за действиями японских интервентных войск, которые держали себя весьма напряженно и предупредительно по отношению к революционной власти, заменившей власть генерала Розанова. Он в свое время обслуживал японцев всеми дальневосточными благами – платно и бесплатно.

Японские войска и представители интервентов со своими войсками – американцев, англичан, канадцев и японцев, вынужденно сохраняли нейтралитет, так как подготовка к занятию Владивостока проведена обкомом РСДРП (б) и военно-революционным штабом под лозунгом приема власти Владивостокской земской управой. Объединенным штабом Военно-революционных сил руководил «Анатолий Гуран», то есть Сергей Лазо.

С Лазо я сумел увидеться и рассказать ему о гибели организаторов большевистских сил и Совета Енисейской губернии, и каким путем мы попали в лагерь Ново-Киевского урочища. Наша встреча с Лазо длилась около 3 часов 12 февраля 1920 года.

После беседы Сергей помог мне провести встречу с членами профсоюза города и передать им благодарность за оказанную нам в лагере помощь через Красный крест медикаментами, а также в деле освобождения из лагеря.

По заданию областного комитета партии нам в количестве 4-х коммунистов было дано задание выехать в город Спасск на организацию власти на местах, поэтому 10 марта 1920 года я вместе с товарищами выбыл в Спасск, где мы наметили создание Уездного Спасского Совета рабочих, солдат и крестьян. Было решено разделить Иманский уезд на Иманский и Спасский уезды, что и было выполнено через Спасский уездный съезд советов.

Я съездом был уполномочен оформить раздел с Иманским Советом, разделить бюджет и все продовольственные фонды.

С этой целью я выехал в Иман 3 апреля 1920 года, где и застала меня ужасающая катастрофа. С 4 на 5 апреля 1920 года японские интервенты выступили вновь и захватили Владивосток, безусловно, не без согласия всех интервентов. Военно-революционный штаб во главе с товарищем Лазо и его помощниками Лучковым и Сибиряковым были арестованы японскими офицерами, а затем убиты и сожжены в паровозной топке. Гибель товарища Лазо и его товарищей, это ужасное известие, потрясло меня и звало к мести.

Уездный комитет партии г. Имана создал коммунистический батальон, командиром которого стал наш красноярец Иванов, я стал его помощником. В мои обязанности входило сделать преграду и не пропускать японцев со стороны г. Спасска на г. Иман и со стороны Хабаровска на г. Иман.

Батальон эту задачу выполнял вплоть до полного перемирия с японцами на условиях организации буферного государства Дальнего Востока, на что пошло центральное Советское правительство. Но местные белогвардейцы не унимались. Калмыков, Ширяев, Бочаров – местные иманские каратели, Семенов в Чите, барон Унгерн в Сретенском уезде Читинской области и генерал Мациевский на границе Манчжурии, организовывали казаков и офицеров против Советов и даже буферного государства Дальнего Востока, что было подтверждено знаменитыми Волочаевскими боями, последним оплотом белогвардейцев.

Наряду с ними Красная Армия громила остатки колчаковщины в лице последней опоры армии, возглавляемой генералом Пепеляевым.

После эвакуации тюрьмы г. Имана, я с енисейским товарищем Филиппом Краснопеевым, из г. Имана укомом партии был эвакуирован в Благовещенск, на работу в госполитохрану ВЧК, где товарищ Краснопеев принял воинскую часть политохраны. Я был назначен помощником начальника ВЧК, но долго работать нам не удалось, так как после падения Колчака и его армии, японский ставленник Семенов из г. Читы бежал, а также эвакуировался из уездного центра Читинской области Нерчинска барон Унгерн со своим карательным отрядом на монгольскую границу. Таким образом, на помощь читинцам Благовещенский обком подобрал нас – 12 человек коммунистов и направил в Читинский обком на организацию власти на местах.

Я был закреплен в Нерчинском уезде в г. Сретенске, где и был избран членом Сретенского народного революционного комитета. В то же время занимал должность инструктора укома партии в г. Сретенске, здесь же исполнял обязанности заместителя начальника ГПО (госполитохраны).

Не успели провести уездные выборные организации укома и нарревкома и подготовиться к областным съездам обкома РКП (б) и облисполкома Читинской области, как вспыхнуло подготовленное контрреволюционное самое сильное восстание в районе Волочаевки. Читинский обком, правда, временный, но мобилизовал всех коммунистов на разгром волочаевской группировки, в помощь Владивостоку и Благовещенску.

Горький опыт научил нас держать порох сухим, но мы – читинцы, подъехали к разбитой до нас контрреволюционной группировке. Поэтому на нашу долю выпала задача вылавливать остатки скрывшихся бандитов.

После ликвидации Волочаевской группировки местные контрреволюционные банды уже не имели каких-либо успехов, т.к. местное казачество Забайкалья повернуло на путь строительства коммунизма.

Работая в Сретенске с июля 1921 года по июль 1922 года председателем Сретенского нарревкома, был вынужден выехать в Енисейскую губернию по семейным обстоятельствам, Дальбюро ЦК партии выезд разрешило, и я приехал в Красноярск.

Обком направил меня в распоряжение Минусинского укома партии, где я и начал работу. Сначала в ВЧК ГПУ до 1925 года, затем ушел в резерв милиции г. Красноярска, отдохнул один год, и то на работе завскладом Центрального рабочего кооператива горняков. Был крайкомом снят и направлен секретарем Балахтинского райкома ВКП (б). На обучение секретарей я не попал и ушел в мае 1927 года на хозяйственную работу. Стал председателем крупной артели «Тесинский асбест» Красноярского губернского промсоюза, где работал до 1929 года. До 1930 года работал в системе крайпотребсоюза, в г. Енисейске – председателем горсовета, членом горсовета, членом райисполкома и председателем райплана.

В 1938 году переехал в Красноярск, где начал работу в Торгводпите до 1939 года. В 1939 году перешел на работу в Красноярский мясокомбинат, откуда и ушел на пенсию. 10 декабря 1957 года персональная пенсия республиканского значения. Член партии с октября 1917 года, парторганизации Красноярского мясокомбината. Как пенсионер, старый коммунист исполняю агитпропагандистскую работу от имени Совета старых коммунистов Центрального райкома КПСС, а также научного Военного общества при доме офицеров – Красноярского краевого военкомата и гарнизона.

***

На этом автобиографические воспоминания Александра Петровича Базаркина оканчиваются. Он завершил их написание 1 января 1967 года, будучи уже пожилым человеком. Возможно, именно поэтому в тексте встречаются кое-какие неточности, а кое-когда автор не может припомнить фамилии своих товарищей, ведь с момента тех событий прошел не один десяток лет. Однако даже по прошествии 50 лет, в его воспоминаниях хорошо прослеживается глубокая привязанность и уважение к революционерам-большевикам, с которыми он работал в Минусинске, был заключен в Минусинской, а затем Красноярской тюрьмах, с которыми он плечом к плечу справлялся с трудностями гражданской войны. Особое тепло он испытывал к личности Сергея Лазо. В этом его мнение совпадает с отзывами Андрея Максимовича Багаева, воспоминания которого мы опубликовали ранее. А.М. Багаев тоже особенно уважительно отзывался об С.Г. Лазо.

Читая воспоминания А.П. Базаркина ощущаешь, что этот человек был по-настоящему предан идеалам революции, советской власти, и его убеждения не изменились в течение всей жизни. На годы молодости Александра Петровича выпали яркие, но очень неспокойные, и порой опасные события, а завершилась его жизнь вполне спокойно – работой на Красноярском мясокомбинате, а затем выходом на пенсию и общественной работой.

Помимо воспоминаний, в фондах музея хранится медаль «50 лет Советской власти в СССР», которой в 1967 году был награжден А.П. Базаркин. До этой юбилейной даты дожили очень немногие красноярские революционеры. Но Александр Петрович Базаркин действительно заслуживал того, чтобы стать свидетелем этого юбилея, и прожитая им жизнь является главным тому доказательством.

Публикация подготовлена старшим научным сотрудником

отдела истории Екатериной Борисенко

А.П. Базаркин А.П. Базаркин. Середина 1930-х Ветераны революции и гражданской войны. Сидит третий справа А.П. Базаркин. Конец 1950-х Встреча участников гражданской войны в Краевом музее. 15 октября 1967 Почетная грамота Грамота Участники Революции и гражданской войны в Доме офицеров после вручения орденов и медалей.